ISRAPDA

Шор, прообраз Бендера
> 19.06.2009 08:30


> Об Остапе Бендере знают все. Если кто и не читал произведений Ильфа и Петрова,
то наверняка смотрел одну из многочисленных+ экранизаций о похождениях Великого
комбинатора. Известно, что Остап Бендер - образ собирательный. Однако прототип
все-таки имелся, да еще какой! Звали его Осип Шор.
> Oсип Вениаминович Шор родился 30 мая 1899 г. в г. Никополе (сейчас -
Днепропетровская область) в семье владельца магазина колониальных товаров купца
2-ой гильдии Вениамина Шора и его жены - дочери крупного одесского банкира
Екатерины (Куни) Бергер. Вырос в Одессе, куда Шоры переехали, когда Осе был
год, т.е. в 1900 г.
>
> В Одессе семья Шоров жила в доме 78 на улице Полтавской победы (ныне
Канатной). Осип или Остап, как называли его домашние и друзья, был вторым
ребенком в семье. Его старший брат Натан, впоследствии сыграл в жизни Остапа
важную роль. В 1901 году их отец умер от сердечного приступа. Через несколько
лет Екатерина Бергер вторично вышла замуж за удачливого петербургского купца
Давида Раппопорта. От этого брака родилась девочка Эльза, ставшая впоследствии
известной художницей.
> В 1906 году Остап Шор поступил в мужскую гимназию Илиади. Через много лет Ильф
и Петров "определили" сюда Остапа Бендера, который, как утверждают авторы
"Золотого теленка", на всю жизнь запомнил "латинские исключения, зазубренные...
в третьем классе частной гимназии Илиади". Судя по оценкам, к точным наукам он
был склонен больше, чем к гуманитарным (единственная тройка среди тринадцати
дисциплин у него была по русскому языку и словесности, а вот по предмету,
изучавшему "законы еврейской веры", Шор имел твёрдую четвёрку). Зато
> по законоведению, заметьте, пятерка!
> Став студентом физико-математического факультета Новороссийского университета
и передумав учиться в этом замечательном вузе, не имея ни гроша в кармане,
семнадцатилетний Осип-Остап в 1916 году отправился в Санкт-Петербург, чтобы
собственноручно написать заявление о поступлении на механический факультет
Технологического института имени императора Николая I. Но, как говорят в
Одессе, недолго музыка играла: дело о принятии в число студентов Осипа Шора,
начавшееся 13 ноября 1916 года, было закончено 13 сентября 1917- го.
> Непризнанный гений. У Шора было множество гениальных идей, но он мечтал найти
курицу, которая будет нести ему золотые яйца. И он встретил эту курицу в
буквальном смысле. Осип нашел ее на дороге и что-то в ее внешнем виде было
неприличное - она была без единого перышка.
> Впереди их ожидало прекрасное будущее на сельскохозяйственной выставке. Лысая
курица стала знаменитостью. Одесские газеты разнесли весть об удивительном
открытие отечественных селекционеров - мечте поваров и домохозяек - курице,
которую не надо ощипывать! На это сообщение тут же отреагировала мясная
промышленность.
> Крупнейшие мясозаводчики прислали в Одессу своих агентов, которые были
приглашены в местное научное общество, где седой профессор прочел им длинную
лекцию о революции в области птицеводства. В роли профессора выступил
переодетый Шор.
> Фирма "Идеальная курица" заключила контракты с крупнейшими птицефабриками юга
России. Однако в назначенный срок, курицы заказчикам не поступили. Заводчики
забили тревогу, но профессора и фирму найти не удалось. Нашли только курицу, у
которой на шее болталась записка: "Мы одесские селекционеры вывели еще курицу
без головы и костей".
> А вот ещё несколько "шуток".
> 30 мая 1918 года Осип Шор праздновал свое 18-тилетие, поздравлять его пришли
весьма уважаемые люди - сахарозаводчик Евлампий Кутякин, бандит Васька Косой и
раввин местной синагоги Берштейн. Все они обращались к имениннику с большим
почтением и благодарили его за гениальные идеи.
> Купец Кутякин был обязан Осипу по гроб жизни за то, что тот помог избавиться
ему от конкурента купца Розенбаума. Оба они консервировали вино сахаром, и у
обоих оно прокисало, не доехав и до Самары. Шор нашептал купцу Розенбауму
тайный рецепт - если в вино добавить борной кислоты, то оно не превратиться в
уксус, даже доехав до Хабаровска. В результате Розенбаум разорился - у вина
оказался такой насыщенный букет, что его не стали пить даже горькие пьяницы.
> Банда Васьки Косого давно присмотрела для грабежа банк, но там была огромная
двухсоткилограммовая дверь с кодовыми замками, к которой было не подступиться.
Только взглянув на здание банка, Осип понял, что дверь открывать не
потребуется, нужно только переодеться трубочистами и попасть в банк через
печные трубы. Стоит ли говорить, что Шор получил свой процент после
осуществленного ограбления.
> Но самую остроумною идею он предложил раввину. Берштейн хотел лучшей жизни для
своих прихожан, и он по совету Осипа начал продавать места в раю. Для
наглядности на стене синагоги был вывешена схема рая, представленная как
дорогой пансионат. Внизу был прейскурант, где каждый мог выбрать себе местечко
в раю по вкусу и по карману. На взносы желающих раввин отреставрировал синагогу
и отремонтировал собственный дом.
> Но конечно особого внимания заслуживает его 10-ти месячное путешествие из
Москвы в Одессу. Кругом царил хаос, вот и выкручивался безденежный Осип как
мог.
> Чем он только не промышлял по пути домой! Не умея толком играть в шахматы,
несостоявшийся студент представлялся гроссмейстером, не держав ни разу в руках
кисти, он устроился художником на пароход, курсировавший с агитационными
рейсами, наведывался в различные заведения в качестве пожарного инспектора+
> Кроме того, Осип женился на тучной женщине, послужившей прототипом мадам
Грицацуевой. Причем сделал он это исключительно из меркантильных соображений -
времена были голодные, а она держала лавку. Так и пережил зиму.
> "Борзый" опер. Он вернулся в Одессу в самое тяжёлое время. За очень короткое
время в городе сменилось 14 властей. На улицах вовсю орудовали банды Мишки
Япончика. Город утопал в бандитизме. Молодые одесситы начали объединяться в
народные дружины под егидой местной милиции. Осип Шор был физически развитым
человеком. Еще в гимназии он увлекался классической борьбой, гиревым спортом и
футболом. Жить ему в Одессе было не на что. Поэтому Осип Шор устроился в одну
из таких дружин и вскоре стал ведущим оперуполномоченным по борьбе с
> бандитизмом Одесского уголовного розыска.
> Осип Шор налетчиков не щадил, а сопротивлявшихся при задержании бандитов
беспощадно ликвидировал. Пойманных допрашивали с таким пристрастием, что они
выдавали сообщников пачками. Естественно, Мишка Япончик распорядился "борзого"
опера застрелить.
> В кафе на Лонжероновской улице произошла знаменитая перестрелка, в ходе
которой банда не досчиталась четверых наемных убийц, а Осип Шор не получил даже
царапины.
> И все же ему отомстили. Бандиты убили его брата, поэта Анатолия Фиолетова.
Вычислив убийцу, сыщик лично явился в бандитскую "малину" во Втором Заливном на
Пересыпи, выложил именное оружие на стол и спросил: "Кто из вас, подлецов, убил
моего брата?". В широком пиджаке, матросской тельняшке и "капитанке" на голове,
Шор, страшный и могучий, долго стоял перед кающимся убийцей. А потом ...простил
его. Всю ночь Остап провел у бандитов. При свете огарков они пили чистый спирт,
не разбавляя его водой. Читали стихи убитого поэта и плакали.
> С первыми лучами солнца Остап спрятал в деревянную кобуру маузер и
беспрепятственно ушел, чтобы снова начать борьбу с бандитами не на жизнь, а на
смерть.
> Гибель брата подействовала на Шора, как и рассчитывали бандиты, угнетающе. Он
поклялся не брать больше в руки оружия, уволился из уголовного розыска и уехал
в Петроград. Там сразу же (в 1922 г.) угодил в тюрьму за драку с человеком,
оскорбившим его спутницу. В заключении Осип пробыл недолго: его освободили
сразу же после поступления сведений из Одессы о его боевом прошлом и стали
уговаривать поступить на службу в Петроградский уголовный розыск.
> В 1934 году Шор уезжает в Челябинск помогать своему другу Василию Ильичеву,
директору тракторного завода, поднимать народное хозяйство. В 37-м Ильичева
арестовывают сотрудники НКВД в его служебном кабинете. Остап затевает с ними
драку, что было, без сомнения, смелым поступком. Его арестовали, но он опять
совершил нечто выдающееся - сбежал. Долгое время скрывался в Ленинграде, а
затем перебрался в Москву, где жил у своего одесского приятеля, уже известного
автора "Трех толстяков" и "Зависти" Юрия Олеши.
> Во время Великой Отечественной войны Остап пытается пробиться в блокадный
Ленинград, где находятся его родственники. Это ему не удается. В конце концов
из-за всех мучений у него развилась серьезная болезнь - экзема, которая
переросла со временем в рак кожи. Больного Остапа эвакуируют в Ташкент, куда
эвакуировалась его сестра. Здесь Осипа вылечили.
> После войны Остап Шор с сестрой переехал в Москву. Детей у него не было -
семьёй Осип Вениаминович так и не обзавелся, сестра Эльза Раппопорт (кстати,
первая жена Леонида Утёсова) работала на "Мосфильме" костюмером-гримером.
> Человек мирной профессии. Шор вышел на пенсию по инвалидности, но до последних
лет жизни работал проводником поезда Москва-Ташкент. 15 дней он ехал на поезде в
Ташкент, 15 дней - обратно в Москву, месяц жил у сестры в столице в крохотной
комнатёнке, носил потертый макинтош и сандалеты, и по старости лет уже ни с кем
не общался.
> Он дожил почти до 80 лет и был похоронен на Востряковском кладбище в Москве в
1978 г., перенеся два инфаркта и ослепнув на один глаз.

Одной из страниц Катастрофы многие десятилетия была легенда о спасении еврейской общины Дании. Легенда гласит, что, несмотр на оккупацию их страны фашистскими войсками, датчане отказались выдать на растерзание своих евреев. Король Христиан Десятый будто бы заявил немцам, что для него все поданные равны, и, если евреев заставят носить желтые звезды, то он выйдет на улицу, надев на пиджак Звезду Давида. А датские рыбаки, невзирая на опасность быть захваченными немецкими патрульными судами, перепрaвили в Швецию тысячи датских евреев. Увы, если верить публикациям в израильской прессе, основанным на самых последних исследованиях, лeгенда о бескорыстной любви и братской помощи датчан оказывается далекой от правды.

Легенда
Поздним вечером 28 сентября 1943 года в канцелярии премьер-министра Дании было получено сообщение о том, что через три дня немцы собираются провести первую из серии запланированных ими "акций", конечная цель которых депортация всех 8 тысяч евреев Дании в лагеря уничтожения. Это сообщение было тут же передано руководству еврейской общины, и через три дня немцы, привыкшие осуществлять подобные мероприятия без сучка и задоринки, впервые столкнулись с неожиданностью.
Накануне "акции" евреи покинули свои дома и спрятались, да так, что их нельзя было обнаружить. Евреев оказалось невозможно найти ни в тот день, ни в последующий и вообще никогда. За шесть недель практически все еврейское население Дании было переправлено из рыбацкого поселка Гэлилия в рыбацкий поселок Мальмэ, расположенный в нейтральной Швеции. В этом месте две страны разделяет узкий пролив, преодолеть который можно всего за 20 минут плавания.
Евреев укладывали на дно рыбацких баркасов, заваливали сетями и рыбой и целыми семьями перевозили в безопасную Швецию. Легенда рассказывает, что, когда немцы заподозрили неладное и начали проверять баркасы при помощи собак, датские подпольщики, совместно со шведскими учеными, разработали специальный порошок. Он состоял из сложной смеси, в которую входили, кроме всего прочего, высушенная кровь животных и кокаин. Порошком посыпали сети, он начисто отбивал нюх у гестаповских собак, поэтому ни один еврей так и не был обнаружен и схвачен.
В Гэлилии, расположенном неподалеку от знаменитого Эльсинора, установлен специальный монумент, посвященный подвигу рыбаков. На пьедестале монумента - фигуры человека, дующего в огромный шофар - выбита надпись на иврите: "Труби в шофар нашей свободы".

Что же случилось на самом деле

Факты, ставшие достоянием израильской общественности, развеивают эту легенду. Да, датчане спасали евреев. Но вовсе не бесплатно. А за деньги, за очень большие деньги. Что же касается благородного заявления короля Христиана, то уже давно выяснилось, что ничего подобного он не говорил и не выходил на улицы Копенгагена с желтой звездой на пиджаке. Точно так же является выдумкой и утверждение, что добропорядочные датчане сохраняли в целости и сохранности имущество своих соседей-евреев и даже поливали цветочные клумбы в оставленных ими домах. На деле многие дома евреев были полностью разграблены.

По мнению журналиста Итамара Мора, ответственным за уничтожение этой красивой легенды является профессор Питер Нанстад, сотрудник факультета политологии копенгагенского университета АурD1с. "В конечном счете, мы не лучше и не хуже других народов", утверждает Нанстед в своем капитальном исследовании, недавно опубликованном в Дании.

Когда Нанстед, один из ведущих профессоров второго по величине университета в Дании, тщательно исследовал всю историю со спасением датских евреев, он выяснил, что основным побудительным мотивом рыбаков были вовсе не любовь к евреям или желание насолить немецким оккупантам, а стремление легко и быстро заработать огромные деньги.
За переправку одного человека они взимали сумму, равнявшуюся годовой заработной плате высококвалифицированного инженера. Почти все рыбаки Гэлилии совершили за те шесть недель несколько десятков плаваний в Мальмэ, и во время каждого на борту баркаса находились десять и более евреев. Трудно даже представить, какие суммы получили рыбаки за этот ничтожный срок.
Что же касается опасности, которой будто бы подвергались рыбаки, то Нанстед утверждает, что особые отношения, сложившиеся между датским правительством и немецкими оккупационными властям, позволили бы осуществить переброску евреев в любом случае. Эта опасность была сильно преувеличена. "Без всякого сомнения, рыбаки рисковали, говорит Нанстед, но во всей этой истории они вовсе не выглядят "праведниками народов мира".
То, что за свое спасение евреи платили рыбакам, не является новым фактом. Но никто не имел понятия, что речь идет о просто фантастических суммах. Лона Штерн, проживающая сегодня в Иерусалиме, рассказывает о письме, которое ее отец Бернард Берман написал в 1996 году за два года до своей смерти. В этом письме он подробно описал, как, вместе с супругой, будущей матерью Лоны, родившейся уже после войны, переправился в Мальмэ на борту датского баркаса. За это он заплатил хозяину лодки 35 ысяч крон - сумму, эквивалентную 100 тысячам долларов. Берман отметил в своем письме, что он еще, что называется "дешево отделался", многие eвреи были вынуждены заплатить намного большие суммы.
Кроме того, все время, пока семья Берман находилась в Швеции, она ежемесячно высылала своим соседям 500 крон - "плату за съем", хотя было понятно, что речь не идет о съеме, а, по существу, плате а сохранение дома от грабежа. Деньги сделали свое дело, и, когда Берманы через два года вернулись домой, они нашли его в целости и сохранности. Более того, на обеденном столе остались те же тарелки и бутылка вина, которую они распили перед отъездом во время прощального обеда.
Но многим повезло значительно меньше. Те, кто не могли или не догадались регулярно платить " за съем", вернувшись, не нашли буквально камня на камне от того, что было их домом.
Евреи знали, что их ждет, если они не убегут. Но они прекрасно знали и то, что им помогут вовсе не из человеколюбия. Многие не располагали столь гигантскими суммами, но ради спасения жизни одалживали деньги у знакомых, брали ссуды в банках. Они остались живы, это правда. Но они остались нищими, и до конца своих дней рассчитывались с долгами.
Датские рыбаки очень быстро поняли, какая возможность быстрого и огромного заработка им представилась, и воспользовались ею. Жадность побеждала все - даже чувство самосохранения. Бояться следовало не немцев ( вероятность напороться на патрульное судно была невелика ), а опасности утонуть. Хотя пролив, разделяющий Швецию и Данию, неширок , море всегда остается морем, и в плавании необходимо соблюдать элементарные меры безопасности. Но жажда наживы слепила рыбаков сильней, чем солнечная дорожка на волнах. И они набивали евреев в свои баркасы тесней, чем сельди в бочки. Известны несколько случаев, когда из-за перегрузки баркасы тонули. Так, в одно суденышко, рассчитанное максимум на десятерых, усадили семью Гринман, состоявшую из 18 человек. В середине пролива оно перевернулось. Погибли все - и евреи, и рыбак.
Много раз уже во время плавания, рыбаки останавливали баркас и заявляли, что цена за переправку поднялась. Евреи оказывались перед выбором : уступить шантажу или вернуться в оккупированную Данию. Вернуться, когда до жизни и свободы, ждущих их в Швеции, было буквально рукой подать. Понятно, что в таких условиях у евреев не оставалось никакого другого выхода, кроме как принять условия рыбаков.

А если денег у них не было? Тогда евреи писали долговые обязательства.
Одно из них было обнаружено недавно в архивах еврейской общины Швеции. Альфред и Берта Розен из Копенгагена обязались за переправку в Швецию выплачивать рыбаку Йохансену Лоргену по 630 датских крон ежемесячно, вплоть до декабря 1970 года. Вместе с этим обязательством были найдены и документы шведского банка, подтверждавшие факт оформления "ежемесячной пенсии", которая исправно, десятилетиями в точном соответствии с выданным обязательством перечислялась Лоргену со счета Розенов.
Но почему рыбаки не очень-то опасались патрульных катеров? Да потому, что ( и это мало кому известно ) в годы Второй мировой войны между датским правительством и фашистской Германией существовали особые отношения, основанные на помощи, которую Дания оказывала Третьему рейху. Ведь именно Дания была главным поставщиком молока и масла для Германии и вермахта.

История спасения датских евреев, пусть даже со всеми новыми подробностями, совсем неоднозначна. Да, рыбаки брали деньги, но никто из них не сообщил в гестапо о переброске евреев, длившейся почти два месяца. Никто из них не ограбил своих пассажиров, не убил, не изнасиловал. А ведь как легко это было сделать, и как легко это делалось практически во всех странах Европы буквально на следующий день после захвата их фашистами.
Все перечисленные выше описания стяжательства, человеческой жадности, желания поживиться за счет ближнего, воспользовавшись его бедой, вовсе не умаляют значения того, что подавляющее большинство датских евреев выжили в Катастрофе. Во время "акции", все же проведенной фашистами, было захвачено 480 евреев - стариков, которые попросту не решились на ночное плавание в утлых баркасах. Захваченных отправили в Терезин и там, по свидетельству очевидцев, они находились на положении, которое, похоже, базировалось на "особых отношениях" между Данией и рейхом. В результате 430 человек благополучно вернулись из Терезина домой.

Все-таки прежде, чем осуждать датчан, следует честно ответить на два вопроса:

Могло ли что-нибудь подобное произойти в Литве или в Польше?

Что предпочли бы евреи, сгинувшие в Катастрофе - сгореть в печах Освенцима или, оставшись в живых, до конца своих дней выплачивать долги?