По воле случая, 11 сентября 2001 года, мы с женой были в Нью-Йорке. Вчера исполнилось шесть лет со дня этой страшной трагедии и в память об этом я, и решил опубликовать эти заметки.
(Предпраздничная суета не дала мне своевременно закончить отчет, поэтому публикую его с опозданием).
Итак, в этот день шесть лет назад…
Отпуск подошел к концу. Остались позади три недели путешествия по Канаде и США: замечательный Торонто с его огромными парками и наглыми белками, величиной с хорошо откормленного кролика, умирающий Детройт, в котором осталось 15% белого населения, где центр города контролируется исключительно черным, пардон, афроамериканским населением, и где даже днем не стоит выходить без большой нужды из машины, ошеломляющая Ниагара, респектабельный Бостон, городок с израильским именем Шарон, знаменитый тем, что в нем 92% еврейского населения, Марбелхедтаун, стоящий на берегу Атлантического океана и окруженный тысячами парусов яхт, Салем с его ведьмами, полуостров Кейпкод, узким серпом, уходящий в бескрайние водные просторы и отделяющий лиман с пресной водой от соленой воды океана и с маленьким городком Провинстаун, на самой его оконечности, который облюбовали гомосексуальные меньшинства обоих полов со всего мира для своего летнего отдыха, аристократическая Новая Англия, бескрайние просторы штата Нью-Йорк, с зелеными полями, рощами и множеством рек, город Корнинг, с известным стекольным заводом, потрясающе интересным музеем стекла, получивший известность за свою небьющуюся посуду, но поверьте, что посуда – это самое малоинтересное, из того, что есть там посмотреть, наконец, встречи с друзьями, которых не видели 15-20 лет…. Все это уже позади, а сегодня мы должны возвращаться домой…
Нью-Йорк был последним пунктом нашей поездки. На него мы оставили шесть дней и хотели как следует осмотреть, так как впервые приехали в город Большого Яблока. Поэтому хотели жить как можно ближе к центру, Манхеттену, но вместе с тем не очень тратиться на гостиницу, которые в Манхеттене довольны дорогие. Одни знакомые предложили нам снять квартирку-ателье у пожилой пары, но не в Нью-Йорке, а в Джерси - Сити, напротив Манхеттена на другой стороне Гудзона. Дом находился рядом с метро, так что от дверей квартиры до выхода из метро у Международного Торгового Центра (как раз под «Близнецами») дорога занимала всего 15-20 минут. Каждое утро, направляясь в Манхеттен нас, встречала одна и та же картина:
Выйдя из метро, и проходя мимо Близнецов, ежедневно наблюдали длинную очередь желающих подняться на площадку обозрения, и каждый день, не желая тратить время на стояние в очереди, проходили мимо, откладывая эту аттракцию на другой день.
Наконец, когда настал последний вечер, мы решили, что завтра, мы встанем пораньше и поедем занять очередь до открытия и обязательно поднимемся. Но получилось так, что я, обычно засыпающий еще до того, как голова коснется подушки, не спал всю ночь. То ли избыток впечатлений, то ли предстоящий отлет, то ли еще что… но, короче говоря, бессонница не дала мне поспать и когда жена в 6 утра стала будить меня, я сказал, что безумно хочу спать, хрен с ними с Близнецами, поднимемся в другой приезд. И заснул. Проснулся в начале десятого.… Не сразу понял почему.… Разбудили гудки и сирены машин скорой помощи и полиции. Радио и телевизор не включали. Надо было начинать готовиться к отъезду. Первое, что я должен был сделать – это заказать такси в аэропорт. Поднимаю трубку телефона – тишина. Подумал, что он испортился или отключен за неуплату, хозяева квартиры были такими, что вполне могли и не заплатить. Спустился вниз на улицу, что бы позвонить из автомата, - не работал ни один из тех, что работают с карточкой. Подумал, наверное, действие карточки кончилась. Решил зайти в магазинчик напротив, наменять четвертаков, что бы позвонить из другого типа автомата. Хозяин лавки, индус, долго не мог понять, что мне от него надо, был в каком-то ступоре. В это время, мимо опять промчались штук 5 машин скорой помощи. Тут я невзначай спросил индуса, что это тут амбулансы разъездились? Он посмотрел на меня как на пришельца и сказал, что произошел теракт, самолет врезался в одно из зданий Близнецов. Я решил, что он тоже плохо спал, или у него крыша поехала, но вежливо попрощался и вышел. Мы решили поехать в центр и пошли в сторону метро, и, завернув за угол, поняли, что произошло действительно что-то ужасное. Вход в метро был перекрыт, огромное количество военных и полиции, автобусы в Манхеттен не идут, толпы встревоженных людей, многие в слезах, бесконечные потоки машин скорой помощи и полиции… В нескольких метрах я увидел толпу напротив магазина, торгующего телевизорами, и, пробившись к витрине, где стоял работающий телевизор, увидел картину теперь известную всем. В это время, моя жена подошла к полисмену и наивно спросила, что произошло и как ей теперь добраться до аэропорта. Полицейский с сарказмом спросил, для какой цели ей нужно в аэропорт. Наивная женщина объяснила зачем. И получила ответ – вряд ли какой-либо самолет сумеет вылететь сегодня, да в несколько последующих дней это вряд ли будет возможно. В виде отступления отмечу, что полисмен был неправ, Эль-Аль вывез из Нью-Йорка всех своих пассажиров в течение первых суток, брали даже тех, у кого билеты были на поздние даты. Все остальные компании не летали еще 5 дней. Так как у нас билеты были на Эр Канада, то мы смогли улететь только через 6 дней. Короче, поняв, наконец, что произошло, мы рванули в сторону Гудзона и вот что увидели, выйдя на набережную:
Вернувшись к метро, я увидел трех женщин в костюмах работников офиса или банка, буквально покрытых слоем пыли. Я понял, что они прибыли с места катастрофы.
Мы побежали назад домой и там, я залез на крышу, дом был высокий, 16 или 17 этажей и сделал несколько снимков:
В этот день в Манхеттен не пускали, все дороги, туннели и метро были закрыты для населения, транспортные пути использовались только спасателями, скорой, полицией и армией.
Телефоны и проводные и мобильные не работали. Мы никак не могли сообщить детям, что с нами все в порядке, понимали, что они волнуются. Старший сын был в армии, младший (16 лет) один дома. Наконец, до владельцев квартиры, сумела чудом прозвониться моя кузина из Атланты, мы попросили ее позвонить в Израиль детям и успокоить их. Вечером на короткое время появилась связь на мобильном, и мы позвонили домой.
На следующий день мосты и туннели все еще были закрыты для населения. Продолжали работать спасательные службы, но метро открыли, и мы тут, же поехали в Манхеттен. Все станции метро до самого центра на выход не работали. Выйти сумели только у Таймсквер. Картина была угнетающая, представьте себе Бродвей без единой машины. На этих двух фотографиях, я стою на середине Бродвея, на осевой линии и фотографирую оба направления.
Мы пошли по Бродвею в направлении Гудзона. На каждом перекрестке стояли полицейские и армейские посты, бронетранспортеры.
Стали попадаться объявления о пропавших, развешанные на столбах, стенах домов.
В одном месте, в маленьком парке, образовался импровизированный мемориал
Мы продолжали спускаться вниз, и вдруг, в районе кампуса университета увидели большую толпу людей, окружавших что-то или кого-то в центре.
Мы подошли ближе и я увидел, что все пытаются сфотографировать кого-то в центре толпы.
Я стал пробиваться к центру, пытаясь разглядеть того, кто так привлек внимание этих людей.
Вдруг я увидел высокого человека со знакомой седой головой.
Когда он обернулся в мою сторону, я понял, что это Клинтон.
Рядом я обнаружил еще один эпицентр внимания людей, там оказалась его дочь.
Неожиданно меня вынесло буквально в первый ряд, Клинтон шел вдоль этого ряда и пожимал всем руки. Вот он пожимает руку рыжеволосой девушки, стоящей рядом со мной, следующим был я. К сожалению, моя жена оказалась далеко от меня и этот исторический момент остался незафиксированным.
Пожав руку Клинтону, мы двинули дальше. Запах гари и плавленого пластика становился все более сильным. Многие на улицах ходили в респираторах.
Теперь уже на каждом перекрестке стояли армейские заслоны. Пропускали только жителей района или по специальным пропускам.
Применив смекалку и пользуясь удивительной доверчивостью американцев, нам удалось преодолеть два таких заслона, но на третьем нас тормознули и дальше не пустили.
Четно говоря, уже не хотелось идти дальше, запах гари стал очень сильным, было трудно дышать. Мы повернули назад.
Улететь домой нам удалось только через шесть дней. Как и все, по телевидению, мы многократно видели развалины близнецов, но в нашей памяти, они остались вот такими красавцами, какими мы их видели с борта парома за четырнадцать часов до их гибели.
