ISRAPDA

Блестящий сатирик и юморист Михаил Жванецкий написал не очень смешной, но очень искренний и правдивый текст о россиянах.
О том, как мы мрачны и суровы, писалось сотни раз. О том, что мы желчны и вечно недовольны, тоже. О том, что граждане нашей необъятной родины готовы обвинять во всем кого угодно, только не себя, также известно неплохо. Михаил Михайлович объединил все это в своей неподражаемой лаконичной манере и пришел к замечательному и достойному выводу.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
— Наши люди стремятся в Стокгольм (Лондон и так далее) только для того, чтоб быть окруженными шведами.
Все остальное уже есть в Москве. Или почти есть.
Не для того выезжают, меняют жизнь, профессию, чтоб съесть что-нибудь, и не для того, чтоб жить под руководством шведского премьера...
Так что же нам делать?
Я бы сказал: меняться в шведскую сторону. Об этом не хочется говорить, потому что легко говорить.
Но хотя бы осознать.
Там мы как белые вороны, как черные зайцы, как желтые лошади.
Мы непохожи на всех.
Нас видно.
Мы агрессивны.
Мы раздражительны.
Мы куда-то спешим и не даем никому времени на размышления.
Мы грубо нетерпеливы.
Все молча ждут пока передний разместится, мы пролезаем под локоть, за спину, мы в нетерпении подталкиваем впереди стоящего: он якобы медленно переступает.
Мы спешим в самолете, в поезде, в автобусе, хотя мы уже там.
Мы выходим компанией на стоянку такси и в нетерпении толкаем посторонних. Мы спешим.
Куда? На квартиру.
Зачем? Ну побыстрее приехать. Побыстрее собрать на стол.
Сесть всем вместе....
Но мы и так уже все вместе?!
Мы не можем расслабиться.
Мы не можем поверить в окружающее. Мы должны оттолкнуть такого же и пройти насквозь, полыхая синим огнем мигалки.
Мы все кагэбисты, мы все на задании.
Нас видно.
Нас слышно.
Мы все еще пахнем потом, хотя уже ничего не производим.
Нас легко узнать: мы меняемся от алкоголя в худшую сторону.
Хвастливы, агрессивны и неприлично крикливы.
Наверное, мы не виноваты в этом.
Но кто же?
Ну, скажем, евреи.
Так наши евреи именно так и выглядят...
А английские евреи англичане и есть.
Кажется, что мы под одеждой плохо вымыты, что принимать каждый день душ мы не можем.
Нас раздражает чужая чистота.
Мы можем харкнуть на чистый тротуар.
Почему? Объяснить не можем.
Духовность и любовь к родине сюда не подходят.
И не о подражании, и не об унижении перед ними идет речь... А просто... А просто всюду плавают утки, бегают зайцы, именно зайцы, несъеденные.
Рыбу никто свирепо не вынимает из ее воды.
И везде мало людей.
Странный мир.
Свободно в автобусе.
Свободно в магазине.
Свободно в туалете.
Свободно в спортзале.
Свободно в бассейне.
Свободно в больнице.
Если туда не ворвется наш в нетерпении лечь, в нетерпении встать.
Мы страшно раздражаемся, когда чего-то там нет, как будто на родине мы это все имеем.
Не могу понять, почему мы чего-то хотим от всех, и ничего не хотим от себя?
Мы, конечно, не изменимся, но хотя бы осознаем...
От нас ничего не хотят и живут ненамного богаче.
Это не они хотят жить среди нас.
Это мы хотим жить среди них.
Почему?
Неужели мы чувствуем, что они лучше?
Так я скажу: среди нас есть такие, как в Стокгольме.
Они живут в монастырях. Наши монахи — шведы и есть.
По своей мягкости, тихости и незлобливости.
Вот я, если бы не был евреем и юмористом, жил бы в монастыре.
Это место, где меня все устраивает.
Повесить крест на грудь, как наши поп-звезды, не могу. Ее сразу хочется прижать в углу, узнать национальность и долго выпытывать, как это произошло.
Что ж ты повесила крест и не меняешься?
Оденься хоть приличнее.
«В советское время было веселей», — заявил парнишка в «Старой квартире».
Коммунальная квартира невольно этому способствует.
Как было весело, я хорошо знаю.
Я и был тем юмористом.
Советское время и шведам нравилось.
Сидели мы за забором, веселились на кухне, пели в лесах, читали в метро.
На Солженицыне была обложка «Сеченов».
Конечно, было веселей, дружней, сплоченнее.
А во что мы превратились, мы узнали от других, когда открыли ворота.
Мы же спрашиваем у врача:
— Доктор, как я? Что со мной?
Диагноз ставят со стороны.
Никакой президент нас не изменит.
Он сам из нас.
Он сам неизвестно как прорвался.
У нас путь наверх не может быть честным — категорически.
Почему ты в молодые годы пошел в райком партии или в КГБ?
Ну чем ты объяснишь?
Мы же все отказывались?!
Мы врали, извивались, уползали, прятались в дыры, но не вербовались же ж! Же ж!..
Можно продать свой голос, талант, мастерство.
А если этого нет, вы продаете душу и удивляетесь, почему вас избирают, веря на слово.
Наш диагноз — мы пока нецивилизованны.
У нас очень низкий процент попадания в унитаз, в плевательницу, в урну.
Язык, которым мы говорим, груб.
Мы переводим с мата.
Мы хорошо понимаем и любим силу, от этого покоряемся диктатуре и криминалу. И в тюрьме, и в жизни.
Вот что мне кажется:
Нам надо перестать ненавидеть кого бы то ни было.
Перестать раздражаться.
Перестать смешить.
Перестать бояться.
Перестать прислушиваться, а просто слушать.
Перестать просить.
Перестать унижаться.
Улыбаться. Через силу. Фальшиво. Но обязательно улыбаться.
Дальше:
С будущим президентом — контракт!
Он нам обеспечивает безопасность, свободу слова, правосудие, свободу каждому человеку и покой, то есть долговременность правил.
А кормежка, заработок, место жительства, образование, развлечение и работа — наше дело. И все.

Мы больше о нем не думаем.
У нас слишком много дел

Это заговор против человечества. Они везде: ты в супермаркет -- они там стаями -- в колясках, на четвереньках, на руках, прибитые к грудям -- везде.

Ты в ресторан -- они уже там. Ползают под столами, хватают тебя за штанины или просто подбегают, прижимаются, заглядывают в глаза, одаривают слюнями, крошками, молочно-щербатыми улыбками и бегут к кому-то другому.

Ты в лифт -- оттуда вываливает десять колясок с мамами и ми. И только в Израиле папа с коляской может придерживать лифт для другого папы с коляской. Или двое бизнесменов в ресторане ведут переговоры с малышами на руках. Говорят даже министры прибегают на правительство с детскими автокреслами, сдают их секретаршам, а потом забирают, уединяются в кабинетах и кормят своих министерских детей смесями. С детьми едят,
тусят, ходят по магазинам, в кино, на пикники, на море... Если не
встретил ни одного месячного младенца на пляже -- с красными ручками, сморщенными личиками и растрепанным ирокезом на голове -- считай, ошибся страной.

Это реально нашествие: детские площадки забиты, бассейны для
грудничков - едва ли не в каждом кибуце, на светофоре что ни
автомобиль -- заднее сиденье кишит детьми. Женщинам в Израиле ходить порожняком -- убивать жизнь зазря. Кто не с ребенком, тот с животом, кто без живота, тот на ранних сроках. Иметь меньше, чем троих детей -- диверсия против национальной безопасности.

И вот теперь самое парадоксальное. Идешь с ребенком по улице -- прохожие заглядывают в коляску, улыбаются. Подростки, кому по возрасту уже положено забивать косяки, прижимать девчонок в укромных углах -- подходят, треплют младенца за ноги и умиляются. В поликлинике для грудничков (в Израиле это красиво называется "Капля молока") шагу не ступишь, чтобы ребенку не улыбнулись, не осели от переизбытка чувств
вот с этими "уси-пуси". А повидали они многое.

Детские площадки -- в каждом дворе. И нет в этом ничего героического, как в Москве. Собянин построил сеть площадок -- труба: мэр-реформатор. Герой. А здесь это -- нормально. Не нормально, если нет. Это в России все лучшее детям. А здесь детям - все. Буквально все. Все вокруг них.

Это и правда какой-то заговор против человечества. Я не знаю, как насчет Эдемского сада, но что это рай для детей -- точно. Рожать и растить ребенка нужно именно здесь. Пока он растет, его буквально маринуют в любви. И потом, когда он вырастает, ему не нужно объяснять, что такое патриотизм, любовь к родине. Он это знает и так. И в армию идет не по принуждению, а потому что хочется. И флаги по праздникам и дням скорби вывешивает не по указке сверху, а потому что хочется. Это в других местах -- долг перед родиной. А здесь ее банально и тупо любят. Потому как это взаимно.

Разрушаем мифы связанные с аккумулятором телефона и использованием зарядного устройства.

Владимир Аронович Хавкин (Мордехай Зеэв;1860, Одесса – 1930, Лозанна, Швейцария) – бактериолог, иммунолог и эпидемиолог, создатель противочумной и противохолерной вакцин, родился в семье учителя казенной еврейской школы Арона Хавкина и его жены Розалии Дувид-Айзиковны Ландсберг, получил традиционное еврейское образование, то есть окончил хедер.Занимаясь в Новороссийском университете (ныне Одесский национальный университет), оказался среди учеников И. Мечникова, будущего лауреата Нобелевской премии, одного из авторов теории иммунитета. Работы молодого ученого по зоологии простейших были настолько интересны, что уже в1885 г., спустя всего год после окончания университета, они были опубликованы в парижском журнале «Анналы естественных наук».

Параллельно с наукой Хавкин увлекается политикой и летом 1881 г. становится активистом «Народной воли», но терроризм, исповедуемый этой организацией,вызывает у него протест, и после убийства военного прокурора генерала Стрельникова, он порывает с революционным подпольем.

У властей Хавкин все годы учебы в университете числился среди неблагонадежных:мало того, что был евреем, так еще и участником студенческих волнений, за что часто подвергался арестам и дважды даже исключался из университета. Путь в науку ему был, естественно, закрыт, но университетское начальство не могло не обратить внимание на талантливого студента и предложило ему компромиссное решение: прощение «грехов» и допуск к занятиям наукой, а взамен – крещение.Хавкин ответил отказом.

Противостояние с властью закончилось тем, что уже в 1888 г. В.Хавкин перебирается вслед за своим учителем в Швейцарию и занимает место приват-доцента Лозаннского университета. По рекомендации внимательно следившего за научными успехами своего ученика И.Мечникова В.Хавкин уже через год становится сотрудником Пастеровского института в Париже и начинает разрабатывать теорию своего учителя, пытаясь создать эффективные вакцины и сыворотки для профилактики и лечения инфекционных заболеваний. Его научными изысканиями руководил сам великий Луи Пастер, создатель вакцины против бешенства и сибирской язвы. Фортуна была благосклонна к молодому ученому, и уже через три года Хавкин получает вакцину против холеры.

В тот год, когда это произошло, – 1892, в России свирепствовал голод, на фоне которого вспыхнула эпидемия холеры. Она охватила семьдесят семь российских губерний. За первые три месяца погибли триста тысяч человек. В европейских столицах – от Петербурга до Парижа – началась паника. Нужно было спешить, а новая вакцина еще не прошла клинических испытаний. И Владимир Хавкин принимает беспрецедентное решение: он вводит себе противохолерную вакцину, а через шесть дней – смертельную дозу холерного яда. Этот день – 18 июля 1892 года – стал одним из рубежных в мировой медицине. Ученый не заболел. Потом он повторил свой опыт еще на трех добровольцах – политических эмигрантах из России. Так была доказана не только безопасность вакцины для человека, но и ее величайшая ценность для спасения жизней миллионов людей.

С согласия Луи Пастера В.Хавкин немедленно предложил свои услуги русскому правительству, но неожиданно получил отказ. Среди причин отказа историки называют еврейское происхождение и политическую неблагонадежность ученого в глазах российских властей. С недоверием отнеслись к его изобретению и правительства других стран – Франции, Германии. И тогда Хавкин обращается к британскому правительству: он просит разрешения испытать свой метод в британских владениях Индии, где холера ежегодно уносила сотни тысяч жизней.Такое разрешение было получено, и в начале 1893 года Хавкин появляется в Калькутте в качестве государственного бактериолога.

Около двух лет понадобилось Владимиру Хавкину, чтобы наладить производство вакцины. Свыше 42 000 человек он провакцинировал лично. Среди прошедших вакцинацию заболеваемость холерой и смертность от нее сократились в десятки раз. Прививки вакцины Хавкина стали после этого массовыми и применяются,естественно, в несколько обновленном виде во всем мире до сих пор. Холера,охватывавшая некогда целые континенты, отступила.

Но насладиться славой покорителя холерного эмбриона Хавкину не пришлось. Едва вернувшись в Европу, он вынужден был отправляться назад: второй по величине город Индии Бомбей поразила эпидемия чумы – «черной смерти». Прибыв туда по просьбе властей 7 октября 1896 года, Хавкин с небольшой группой сотрудников,как говорится, «на голом месте» создал лабораторию и к концу года, всего за три месяца, изготовил первые образцы противочумной вакцины. И, как и в случае с созданием противохолерной вакцины, действие новой панацеи испытал на себе. Он ввел полученную вакцину, и через несколько дней, а точнее 10 января 1897 года,ввел себе возбудителя инфекции.

Буквально через час у него началось лихорадочное состояние, поднялась температура и появились все известные ему симптомы чумы, но пока состояние не улучшилось, никто из персонала лаборатории ни о чем не догадывался. Хавкин продолжал работу, не говоря никому о своем состоянии. Пока признаки болезни не исчезли, никто из окружающих так и не догадался, что он ставил на себе смертельно опасный опыт.

В том же году в Бомбее с целью наблюдения за ликвидацией эпидемии чумы побывала группа русских врачей. Хавкин встречался с ними и поделился своим опытом, но гости отнеслись ко всему увиденному и услышанному весьма скептически. Однако буквально несколько месяцев спустя в России возникла вспышка чумы, и Хавкин вновь предложил русским властям свои услуги, и вновь не был услышан. Но его правота была очень быстро доказана на опыте, и уже буквально в следующем, 1898году, в Петербурге появилась первая в России лаборатория, где изготавливалась вакцина, которую называли тогда «лимфой Хавкина».

К началу ХХ века в Индии число вакцинированных по методу Хавкина достигло четырех миллионов человек, и когда было подсчитано, что привитые болели в семь раз меньше и умирали в десять раз реже, Хавкин был назначен главным бактериологом индийского правительства и директором Бомбейской противочумной лаборатории, которая позднее превратилась в крупнейший в Юго-Восточной Азии исследовательский центр по бактериологии и эпидемиологии (с 1925 г. – «Институт имени Хавкина). В 1897 г. королева Виктория наградила Хавкина одним из высших орденов Британской империи. В его честь в Лондоне был дан прием, на котором присутствовали крупнейшие английские медики. С приветственным словом выступил старейший хирург, создатель хирургической антисептики Джозеф Листер.Поблагодарив Хавкина за все то доброе, что тот сделал для Индии и тем самым –для Великобритании, Листер заметил, что из всего гнусного, что есть в мире,самое отвратительное – антисемитизм.

В Калькутте В.Хавкин прожил еще более полутора десятилетий, посвятив себя не только медицине: здесь он написал исследование, посвященное творчеству Оноре де Бальзака.

Когда началась Первая мировая война, Хавкина пригласили в Великобританию.Учитывая опасность применения Германией бактериологического оружия, британские войска, участвовавшие в боевых действиях, впервые в истории военной медицины получили прививку тройной вакцины по методу Хавкина – против брюшного тифа и двух основных разновидностей паратифа.

Последние 15 лет жизни Хавкин прожил в Париже, посвятив себя соблюдению заповедей иудаизма, в верности которому он стал видеть единственную возможность сохранения еврейского народа. Именно в это время и появилась в печати его известная статья «Апология ортодоксального иудаизма», в которой он объясняет и свое отношение к еврейству в целом: «Всегда, что бы я ни делал, я понимал, что бремя ответственности, которую несет мой народ, постоянно лежит и на моих плечах».

После появления Декларации Бальфура он одним из первых высказал мысль о том,что Великобритания вряд ли так просто пойдет на создание в Палестине еврейского государства. Весь его опыт жизни в Индии и знакомство с колониальной политикой британских властей подсказывали ему это. Многое из его предсказаний сбылось. Но он не сидел сложа руки: вместе с друзьями написал работу о правах евреев в Эрец-Исраэль и диаспоре. Работа была предложена вниманию участников Женевской мирной конференции.

Общественная активность привела В.Хавкина в 1920 г. в состав центрального комитета Альянса – Всемирного еврейского союза, первой международной еврейской филантропической и просветительской организации, ровесником которой он был.Работая в Альянсе, он имел возможность посетить с рабочими визитами Россию,Польшу и Литву.

Владимир Хавкин умер 28 октября 1930 года и похоронен на еврейском кладбище Лозанны. Сорок лет спустя Международный комитет памяти Хавкина организовал в Израиле, в районе знаменитого Леса мира имени Кеннеди торжественную посадку тысячи деревьев. Так была заложена мемориальная роща Хавкина. А после его смерти лозанский банк сообщил руководству общества «Эзра», основанного немецкими евреями еще в 1884 г. для поощрения еврейской колонизации в Эрец-Исраэль, что выдающийся ученый Хавкин оставил более полутора миллионов швейцарских франков для материальной поддержки учащихся иешив. Фонд Хавкина существует до сих пор.

Несмотря на такие выдающиеся заслуги перед человечеством, как фактическая ликвидация заболеваний, уносивших в прошлом целые континенты, никакими серьезными знаками внимания Владимир Хавкин не был наделен. Не случайно еще в свое время другой врач, Антон Павлович Чехов, сказал о нем: «Это самый неизвестный человек».

PS: О нем написал чудесную книжку Марк Поповский. Но о его связи с восстановлением национального еврейского очага там не упоминалось

Всегда казалось, что этот человек будет постоянно находиться в иерусалимсом
> квартале Тальбия, подтянутый, внимательный мужчина в возрасте. Всегда
> казалось, что Бенцион Нетаниягу, сохранивший в глубочайшей старости (Died
> April 30, 2012) все свои замечательные качества зрелого и даже молодого
> возраста будет находиться возле своих сыновей, в своем Иерусалиме, в Стране
> Израиля.
>
>
>
> Зимой 2009-го года Бенцион Нетаниягу дал интервью информационному сайту
>
> NRG, которое можно считать каноническим. Он разъяснил многое про своих
> детей, про своего сына Биньямина, про свой взгляд на жизнь страны и народа,
> на место своего сына в местной политике, на очень многое. Он честно и
> откровенно ответил на самые въедливые вопросы. Бенцион Нетаниягу мог это
> позволить себе. Ему было 99 лет, он все помнил, читал без очков. Его мысль
> была остра и сильна. Взгляд голубых глаз был свеж и уверен. Журналист
> тогда,
> вряд ли справедливо считал, что <его сын Биби таким не будет никогда>.
> Израильские журналисты, воспитанные в определенной идеологической атмосфере
> (многие из них), мало почитают и ценят Биньямина Нетаниягу. К его отцу
> отношение же у них было трепетным и почти восторженным, так это кажется
> сегодня.
>
> Не думаю, что кто-то должен дублировать своего отца по всем деталям
> характера. Но, конечно, повторять, основные вехи отцовского жизненного пути
> сыновьям необходимо. Такие люди, как Бенцион Нетаниягу, все-таки
> чрезвычайно
> редки. В известном смысле, Бенцион Нетаниягу является одним из тех на ком
> основана и на кого опирается современная, независимая еврейская жизнь.
>
> Когда он беседовал с журналистом, то говорил о намерении поехать в
> путешествие по Исландии, но <просто не с кем ехать, ведь нужен собеседник,
> а
> моя филипинская помошница все-таки не собеседник. Она очень умна, но к
> сожалению, не собеседница. Младший сын Идо не подходит для моего
> путешествия, а премьер-министр Биньямин слишком занят, просто не с кем
> ехать
> в Исландию>. Все это Бенцион Нетаниягу изложил спокойно, без тени горечи.
>
> - Но у детей Биньямина и его жены есть время для того, чтобы сопровождать
> вас?
>
> - Дети Биби прекрасно учатся, отец не направляет их обучение, оставляя все
> на их усмотрение. Дети очень способны к наукам и потому у Биби нет с ними
> особых проблем.
>
> - А Сара?
>
> - У Сары тоже свободного времени нет. К тому же особых отношений между нами
> нет.
>
> - А с внуками?
>
> - Яир человек очень яркий, интересный. Относится ко мне как к другу. Я
> получаю удовольствие, разговаривая с ним о политике. Авнер, человек мягкий,
> заинтересованный в особых отношениях со мной. Считаю, что он необыкновенно
> одарен.
>
> В кабинете профессора Нетаниягу тихо и тепло в этот сутденый, зимний,
> иерусалимский вечер. Много книг. Сочинения Пинскера, Герцля, Нордау,
> Черчиля, Дизраели стоят на полках рядом с автобиографической книгой Моше
> (Боги) Яалона.
>
> В углу небольшая скульптура старшего сына Йони. Подполковник Йонатан
> Нетаниягу наблюдает своим бронзовым взглядом за происходящим в кабинете
> отца. Есть некая интеллектуальная самодостаточность в предметах,
> расположенных в этой комнате.
>
> В 1998 году журнал <Нью-Йоркер> поместил огромный материал о Биньямине
> Нетаниягу. Большая часть статьи была посвящена отцу тогдашнего главы
> правительства. <Если вы хотите понять Биби Нетаниягу, то просто обязаны
> познакомиться с его отцом>, - написал автор статьи, лауреат Пулицеровской
> премии по журналистике Дейвид Ремник.
>
> Сам Бенцион Нетаниягу, избегавший общения с журналистами, настаивал на том,
> что его разговор с американским публицистом носил характер полушутливого
> дружеского разговора ни о чем.
>
> И все-таки из той статьи можно было понять всю тяжесть идеологического
> груза, который возложен на Биньямина Нетаниягу его отцом. Бенцион Нетаниягу
> не скрывал своих ожиданий. Такой доминантный человек, как отец Нетаниягу,
> не
> мог быть другим. Биби обязан был оправдать свое воспитание в духе крайне
> правого ревизионизма прежде всего перед отцом.
>
> Биньямин Нетаниягу несколько раз говорил, что не хотел бы, чтобы его имя
> связывали с какими-либо отступением с территорий, любых территорий
> Эрец-Исраэль.
>
> <Я сын историка иудаизма, помню об этом>, - повторял Биньямин Нетаниягу,
> подчеркивая, что именно отец стал причиной его ухода из правительства
> Шарона
> за несколько дней до начала размежевания в секторе Газа в августе 2005-го
> года. <У тебя я научился всему, отец>>, - признался Биньямин. Это больше,
> чем признание в любви к отцу. Говорит зрелый, умный опытный человек,
> находящийся на самом верху политической власти страны.
>
> Во время первой каденции Биньямина на посту премьера его отец верил, что
> сыну больше подходит должность министра иностранных дел. Сейчас же (2009
> год), по мнению отца, Биби подходит должность премьера идеально. Биньямин
> Нетаниягу, считает его отец, может сейчас вполне совмещать три важнейшие
> должности - премьера, министра иностранных дел и министра финансов.
>
> При всем при том, отношение отца к работе сына вполне трезвое, критическое.
>
> - Если Ваш сын провалилися в свою первую каденцию на посту премьера, то
> почему сейчас он должен преуспеть, по вашему?
>
> - Биби не был успешным премьером в 96 году, наделал много ошибок, был
> слишком молод. Честно говоря я был потрясен его победой на выборах над
> Шимоном Пересом, очень известным и популярным политиком. Но я был уверен в
> том, что Биби не преуспеет на должности премьера. Сегодня я знаю, что он
> сделал выводы из той поры и многому научился.
>
> - Какова была самая большая ошибка вашего сына тогда?
>
> - Ошибок было много. Не уверен, что он понял тогда всю сложность проблем.
>
> - А сегодня?
>
> - А сегодня он, я думаю, более осторожен и опытен, не подвержен иллюзиям.
> Он
> найдет путь к успеху, найдет возможности достижения успеха.
>
> - Что вы думаете о нем?
>
> - Биньямин, или, как его называют, Биби, в известном смысле, значительная
> личность. Основная черта его характера заключается в возможности влиять на
> других, в осуществлении намеченных программ. Он просчитывает варианты
> действия и находит лучший путь к осуществлению намерений. Видит картину в
> целом, что очень важно для политика.
>
> - А каковы его недостатки, по вашему?
>
> - Людей без недостатков нет. Иногда он неправильно выбирает помощников,
> которые не подходят должностям. Биньямин не всегда правильно оценивает
> человеческие возможности.
>
> - По вашему, он достоин быть главой правительства?
>
> - Да. Я очень доволен тем, что он избран, потому что остальные претенденты
> этого поста недостойны. Их просто невозможно сравнивать с ним. Это
> серьезная
> проблема - отсутствие подходящих людей для руководства страной.
>
> - Ципи Ливни не подходит управлению страной? (В этот период времени Ливни
> была главой партии Кадима и лидером оппозиции).
>
> - Совершенно нет, она не понимает нынешней политической ситуации. Она
> предлагает разрешение проблем, которые не подходят ни евреям, ни арабам. Ее
> высказывания не выглядят мудрыми, не подходят для национальных интересов
> народа. Как же она может быть лидером еврейского народа в таком случае.
> Главное же состоит в том, что она этого просто не понимает. Она не знает
> английского языка, она плохой оратор.
>
> - А Эхуд Барак подходит для этой должности?
>
> - Конечно, нет. Барак подходит,в известной степени, для должности министра
> обороны. Он был заместителем Йони в <саерет маткаль>, они небезуспешно
> занимались арабским террором. Он может быть министром в тех рамках, которые
> ему означит Биньямин. Думаю, что Барак сможет приспособить свои воззрения к
> требованиям главы правительства.
>
> - Есть кто-то в правительстве, кого вы цените?
>
> - Боги Яалона. Он прекрасно понимает оборонную и политическую ситуацию и
> проблемы наших арабских соседей. Он знает как себя нужно вести с ними. Боги
> обладает способностью успокаивать ситуации без применения силы, свойство
> сильного и очень умного человека. Я уважаю и ценю Бени Бегина. Он идеально
> подходит к разрешению проблем образования в стране.
>
> - Это правительство сможет продержаться у власти?
>
> - Если Биньямин будет достаточно агрессивен и правильно распределит
> обязанности среди министров, то да. Если он сумеет продвинуть основные
> цели,
> стоящие перед кабинетом министров и страной, то да.
>
> Есть нечто значительное в этом человеке и разговоре с ним. Это и возраст,
> это и опыт, и интеллектуальная сила и уверенность в своей правоте, и
> способность к аналитическому мышлению. Он видит все очень хорошо, возможно,
> на уровне пророка. Ему могут позавидовать люди много моложе его. Он
> вырастил
> трех сыновей, оказал огромное влияние на сына, который стал
> премьер-министром. Все это многое проясняет. Потому этот разговор так важен
> для всех.
>
> Вот его мнение о еврейско-арабском конфликте.
>
> <Евреи и арабы - как два животных, которые сошлись на узком мосту. Одно из
> животных должно уступить и спрыгнуть в реку, что означает смертельную
> опасность для него. Никто этого, понятно, не хочет. Потому это
> противостояние продолжается в том виде, в каком мы видим его сегодня.
> Спрыгнет в реку слабейший, это очевидно. Я верю, что воля евреев и желание
> жизни, сильнее, чем у арабов. Евреи здесь, это все, что есть у еврейского
> народа, а арабы здесь, это малая часть арабской нации, и потому я верю в
> настойчивость своего народа, в его желании выжить и выживать.
>
> - Что означает для арабов прыжок с моста в реку?
>
> - Только то, что они не смогут больше воевать против нас. Что они не смогут
> функционировать ни как гражданские ни как военные лица, ни как граждане, у
> которых нет электричества, продовольствия, школ, больниц и так далее. И
> тогда они сбегут. Все это зависит от нашей способности победы в войне.
>
> - Возможно ли, чтобы одно из животных отступило на мосту и освободило путь
> другому, что и означает мир, мирные переговоры?
>
> - Животные, столкнувшись, уже не могут пятиться. Помимо этого они должны
> сохранять равновесие на зыбком мостике. Отступление вызовет потерю
> равновесия.
>
> - Можно понять, что вы не верите в мирный процесс?
>
> - Я не вижу никаких признаков стремления к миру у арабов. Абу-Мазен не
> демонстрирует воли арабов в достижении мира. Не верю, что ХАМАС пожелает с
> нами договариваться о мире. Потому что если ХАМАС сядет с нами
> договариваться о мире, то он перестанет быть ХАМАСом. Наше положение
> незавидно со всех точек зрения, но мы обязаны побеждать, потому что у нас
> просто нет другого выхода. Если мы не можем вернуть одного нашего пленного,
> то мы далеки от цели. Если бы мы нанесли им ужасный и болезненный удар, то
> они бы немедленно вернули нашего пленного. Ситуация тогда бы, стала более
> нормальной в отношениях с арабами.
>
> - Вы не слишком симпатизируете арабам?
>
> - В Танахе есть высказыания о разных народах. О арабах у Йермиягу (пророк
> из
> города Анатот, который утверждал, что евреи грешны. Йермиягу был пророком
> гнева - прим. переводчика) говорится: <как араб в пустыне ты, Израиль>. Это
> нелестное высказывание, ничего хуже нельзя сказать о народе. Почему? Потому
> что в пустыне нет закона. Можно сделать все, что твоей душе угодно.
> Арабский
> противник тяжел и опасен. Склонность к конфликту является частью его
> характера. Он не склонен к соглашениям и договорам. Его суть - постоянное
> стремление к войне.
>
> - Есть ли возможность мира с ними?
>
> - Я этой возможности не вижу. Палестинского народа не было и нет.
> Искусственно создать страну для несуществующего народа невозможно. Речь
> идет
> о жителях определенной территории, которые создали вокруг себя имидж
> народа,
> чтобы оправдать свое постоянное стремление к войне.
>
> - Какой же выход из этого положения?
>
> - Никакого выхода нет, кроме как с позиции силы. Потому что сила есть
> единственный аргумент в глазах арабов, единственное, что может действенно
> повлиять на них. Выход находится в том, чтобы держать территорию, держать
> Газу, скажем, даже если это может вызвать конфликт. Нельзя ожидать их
> восстания, необходимо со всей силой предупреждать их действия и поступки.
> Это единственная возможность выживания здесь.
>
> - На чем основаны ваши слова, на каких фактах истории?
>
> - Есть огромный опыт жизни здесь, который нельзя забывать никогда. Я говорю
> о власти турок над арабами. Турки были здесь 400 лет. Вес было тихо и
> мирно.
> Арабы турок ненавидели, но вынуждены были подчиняться, у них не было иного
> выхода. Я, конечно, не советую подражать массовым виселицам турок для
> демонстрации силы власти, арабы просто должны ощущать мощь и волю соседнего
> народа.
>
> - Но мир с Египтом и Иорданией существует уже десятки лет.
>
> - Египтяне не арабы. Это народ, который говорит по-арабски. Если вы
> назовете
> египтянина арабом, он обидится. Иордания просто не может ничего поделать
> против нас, они намного слабее...
>
> - А арабы Израиля?
>
> - С ними у нас также нет ничего общего. Цели арабов Израиля - наше
> уничтожение. Они этого даже не скрывают. Процент желающих сосуществовать с
> нами очень мал. Я убежден в том, что с арабами Израиля нужно говорить с
> позиции силы, на языке который они понимают. Они должны все время помнить,
> что нет прощения преступникам, их будут преследовать всегда. Я говорю о
> силе, которая основана на справедливости, на правде, на законе.
> Нельзя просто так убивать людей, никто этого и не делает. Есть человеческие
> права, которые необходимо соблюдать всегда.
>
> - Насколько Биняьмин Нетаниягу находится под влиянием ваших взглядов?
>
> - У родителей всегда есть влияние на детей. Только никто не знает насколько
> это влияние распространяется. Он всегда хотел самостоятельности, свободы, с
> самых малых лет.
>
> - Вы видели в нем черты человека, который дажды станет премьер-министром
> Израиля?
>
> - Никогда я так не думал. Хотя он был очень смелым мальчиком и юношей, но
> смельчак может стать и главой банды разбойников, в той же степени, что и
> лидером борьбы за свободу.
>
> - Ваше мнение об обмене пленного Гилада Шалита?
>
> - Необходимо навсегда прекратить всякие разговоры об обмене сотен
> террористов на одного пленного солдата. Ни в коем случае нельзя допускать
> подобных сделок, ни за что.
>
> - Вы боитесь смерти?
>
> - Этот вопрос не занимает меня. Я не думаю о смерти и не боюсь ее. Я знаю,
> что смерть неизбежна, я должен умереть как все, это для меня очевидно.
>
> Бенцион Нетаниягу родился 25-го марта 1910-го года в Варшаве. В 1920 году
> вместе с семьей переехал в Палестину (тогда под британским управлением). В
> 1944 году он женился на Циле Сегал (умерла в 2000 году). Был личным
> секретарем Владимира (Зеэва) Жаботинского. Представитель правого крыла
> ревизионистского движения. Профессор истории.